| Пост имени губернатора - Cтраница 2 |
 |
| История Сахалина - Юбилеи 2010 года | ||||||
| Добавил(а) Елена | ||||||
| 23.11.09 21:48 | ||||||
Страница 2 из 3
Невозможно переоценить вклад Невельского в освоение Россией Дальнего Востока.
Этот смелый и весьма настойчивый офицер - гордость не только флота, но и страны. Патриот, как говорят, до мозга костей, он сделал все для присоединения к России Приамурья и Сахалина, часто действуя на собственный страх и риск, не имея порой официальных полномочий, а иногда вопреки распоряжениям своего начальства. Теперь мы знаем и понимаем значение его поступков и принимаем мотивы этих действий. Тогда же, больше 150 лет назад, эти мотивы не всем были понятны, а решительность убежденного в своей правоте Невельского многими принималась за своеволие, граничащее с самоуправством. Но именно тогда интересы России были провозглашены важнее соблюдения субординации, тогда же прозвучали и знаменитые слова Императора о флаге России, который не должен спускаться, если был поднят…
Жаль только очень, что позже, уже через несколько лет, участники знаменитой Амурской экспедиции не сошлись в оценках участия друг друга в делах дальневосточных и в течение долгого времени продолжали выяснять, кто какой вклад внес в общее дело. Многие оказались способны на подковерные интриги, испортившие последние годы жизни Геннадия Ивановича, многие удачно выстраивали карьеры, приписывая себе чужие заслуги и умаляя собственные промахи и ошибки… В общем – все было так, как часто бывает: пока успех сомнителен много страшащихся проигрыша, а когда удача придет, да еще и с фанфарами, то именно те, кто трусил и осторожничал, выскакивают на первый план, спеша получить блага, должности и почет…
А что же главный «виновник» удач России на Дальнем Востоке – Невельской? Он действовал не за награды и славу, а потому , практически, не придавал значения умалению своей роли в обретении Россией новых земель, для него было важно то, что Россия обрела уверенность на своей далекой окраине, что с Россией на Дальнем Востоке уже нельзя было не считаться, что его деятельность принесла ощутимые результаты Родине, которую Невельской любил безмерно…А регалии? Так ли это важно?
Время все расставило на свои места. Любая шелуха со временем облетает, а зерна и плоды остаются и дают всходы. Имя Геннадия Ивановича Невельского знакомо всем нам и почитаемо нами. Конечно, жаль, что при жизни этот человек пережил много несправедливости, но таков путь всякого, идущего непроторенной дорогой – через тернии – к звездам…
Итак, осенью 1853 года Г.И.Невельской объявил об утверждении русских на Сахалине. Обставлено все было торжественно и убедительно. Айны, похоже, были рады переменам, надеясь на послабления от русских, японцы осторожничали, слишком зыбко чувствуя себя на земле, официально им не принадлежавшей.
Указания из Санкт-Петербурга подразумевали сохранение мирных взаимоотношений с местным населением и с японцами. Было рекомендовано не вступать в конфликты, не обострять ситуации. Но Невельской не был бы Невельским, если бы не обставил заселение русскими Сахалина энергично и весомо.
По окончании церемонии, Геннадий Иванович Невельской с Николаем Константиновичем Бошняком и Николаем Васильевичем Рудановским отправились в селение, к ожидавшим их японским старшинам. Дадим слово Геннадию Ивановичу:
« Я хотел миролюбиво порешить с ними относительно размещения команды и распорядиться о средствах к перевозу тяжестей с корабля на берег.
Здание, в котором располагались старшины и, как можно было заметить, более влиятельные из айнов, имело вид сарая с бумажными окнами. Половина этого сарая была занята возвышением, устланным различными циновками… по стенам было развешено несколько сабель, а перед маленьким низеньким столиком, за которым с важностью сидели трое японцев… у возвышения толпой стояло до 50 айнов. Войдя в сарай, мы поприветствовали японцев; они все встали, а айны поклонились нам. Я сел рядом со старшим японцем.» [1]
После вполне мирных переговоров (каков же был авторитет России, что пришедшие на Сахалин до русских японцы не решились возразить ничего!), во время которых Невельской великодушно обещал от имени Императора России не притеснять (!) живущих в Томари жителей Японии, позволять (!) им соблюдать религиозные обычаи… Он сумел так преподнести появление русских, что японцам не оставалось ничего, кроме как смириться со случившимся.
Не верю, что прониклись они обещанием Невельского о защите русскими интересов японцев в случае враждебных вторжений…Жители Страны Восходящего Солнца не глупы.
Однако, после речей Невельского, как он сам пишет «из грустных доселе сделались веселыми и довольными, тогда как айны, видимо, были недовольны». [1]
Менее, чем через год, когда был снят пост в заливе Анива, японцам было предложено воспользоваться свежей постройкой русских. Они демонстративно, на глазах у русской постовой команды подожгли все строения, даже (а быть может, специально) не дожидаясь отъезда русских…[1]
Но это было позже, а в октябре 1853 года Невельской делал перед своим отъездом последние распоряжения:
«Для размещения команды, а также наших запасов японцами были очищены два сарая…я сделал распоряжение о передвижении сюда наших орудий и перенесении флага… Айны помогали нашим матросам…Пост я назвал Муравьевским в честь главного ревнителя и предстателя перед Высочайшею властью за дело на отдаленном Востоке, генерал-губернатора Николая Николаевича Муравьева… Я вместе с тремя японцами и двумя айнами отправился на корабль обедать. Японцы и айны остались довольны нашим дружеским приемом на корабле. После обеда команда пела песни и плясала, все были довольны и веселы.
Согласно просьбе японцев, я передал им на русском и французском языках следующую декларацию:
«…Я, нижеподписавшийся, начальник этого края, 22 сентября 1853 года в главном пункте острова Сахалина Томари-Анива и поставил Российский Муравьевский пост… Заведовать этим постом и островом назначен мною Его Императорского Величества майор Н.В. Буссе, а потому к нему, как к ближайшей здесь власти Российской, при всяких недоразумениях и тому подобных случаях следует обращаться.
Объявлено 1853 года сентября 22-го дня: МУРАВЬЕВСКИЙ РОССИЙСКИЙ ПОСТ в заливе Томари-Анива, НА ОСТРОВЕ САХАЛИНЕ».
К вечеру 25 сентября все было свезено с корабля «Николай» и размещено в посту. Батарея из пяти 12-фунтовых коронад и трех пушек была поставлена таким образом, что вся полоса берега против поста находилась под ее выстрелами. Команда сразу была размещена просторно и в сухом здании. Для предстоящих построек мной куплено было более 600 деревьев сухого леса, а в японских магазинах находилось большое количество риса, муки, сухой зелени, различных кореньев, водки, соли и рыбы, так что в случае надобности мы могли за условленную плату пользоваться всем запасом. Впрочем, привезенного нами довольствия и товаров было так много, что нечего было думать об истощении их. Ни один пост в Приамурском крае не был поставлен в такое безопасное и вполне обеспеченное положение, в каком я оставил Муравьевский пост под начальством Н.В.Буссе.» [2]
Так начинался наш город.
Через 15 лет уже с большим трудом были найдены свидетельства того, где находилось первое русское стационарное поселение на Сахалине…
Но просуществовавший менее года Муравьевский пост стал очень серьезным аргументом в диалоге России и Японии.
Нам остались воспоминания Невельского, Буссе, план рейда поста, составленный Рудановским, кое-что из переписки Буссе с Невельским, японский рисунок поста. Немало.
А еще остался в наследство город с нелегкой судьбой и осталось место, с которого этот город начался.
|
