На втором этапе (1886—1898 гг.) в связи с усилением правительственной

колонизации в Южно-Уссурийском крае широко разворачивается храмовое строительство и открытие новых приходов. С 1886 по 1899 г. в Южно-Уссурийском крае было построено и освящено 34 храма⁵⁸. При открытии Владивостокской епархии (1899) в крае насчитывалось пятьдесят приходов, объединенных в семь благочинных округов⁵⁹. В этих условиях епархиальному начальству необходимо было в авральном порядке решать вопросы обеспечения приходов священнослужителями.

К 1898 г. численность духовенства Камчатской епархии достигла 150 чел., т.е. по сравнению с 1884 г. увеличилась в два раза. При этом большую часть священнослужителей (56,5%) представляли выпускники духовных училищ и лица с «домашним» образованием⁶⁰. Доля священников, имевших полное богословское образование, составила 38,5% (см. табл. 1). Недостаток священнослужителей восполнялся главным образом за счет лиц, которых епархиальное начальство «сочло возможным удостоить сана священника, несмотря» на их образовательный ценз⁶¹. Были случаи замещения вакансий и запрещенными священнослужителями, которые, по свидетельству благочинных, оказались достойны разрешения. Подобные крайние меры были вполне обоснованны, если учесть, что в 1893 г. численность духовенства епархии составляла всего 2/3 от штатного расписания⁶². В том году в среднем на одного священника в Амурской области приходилось 430 чел., в Приморской — 540; в Амурской области каждый 4-й прихожанин не был на исповеди, в Приморской — каждый 11_й⁶³. Таким образом, в 1880—90-е годы позитивных изменений в качественном составе духовенства Камчатской епархии не произошло. Как и ранее, большинство священников ограничивались в своей практике удовлетворением минимальных религиозных потребностей переселенцев. Но своевременное выполнение даже этой задачи при отсутствии развитой коммуникационной системы достичь большой численности прихожан было весьма проблематично.

Позитивных изменений в материальном обеспечении духовенства также не

появилось. Единственным средством к улучшению материального положения клириков, по мнению епархиального начальства и местной администрации, являлось увеличение ружного довольствия (точнее, не частичная, а полная выплата руги)⁶⁴. Решение вопроса всецело зависело от увеличения численности и роста благосостояния прихожан. Попытки светской и духовной властей обязать прихожан к выплате руги в полном размере оказались безуспешны, так как материальные возможности переселенцев были ограничены.

В 1895 г. в епархии действовало 70 приходских попечительств. Сумма, выделенная ими на содержание причтов, составила 7760 руб.65, т.е. в среднем на каждый причт — 111 руб., из них 3/4 было положено священнику. Теоретически каждый второй священнослужитель (из расчета один священник на один приход; в 1895 г. духовенство епархии насчитывало 143 чел.) получил надбавку к жалованью в размере 80 руб., и, соответственно, каждый второй не получил даже этого. Таким образом, в это время не удалось наладить материальное обеспечение духовенства, клирики вынуждены были самостоятельно решать данный вопрос (взимание платы за исполнение треб и др.)

В ситуации, когда более половины священнослужителей не имели полного богословского образования, необходимо было давать и расширять возможности самообразование и общение между духовенством. С этой целью при церквях учреждались библиотеки. Их фонды постоянно пополнялись, в том числе и за счет обязательной подписки⁶⁶. Благодаря этому священники располагали литературой, необходимой для сочинения проповедей, знакомились с опытом других клириков. С 1894 г. в Благовещенске стали издаваться «Камчатские епархиальные ведомости» — официальный печатный орган местного епархиального управления. Издание выходило два раза в месяц. На его страницах публиковались царские манифесты, указы Св. Синода, распоряжения епархиального начальства, информация о жизнедеятельности епархии. Издание «Камчатских епархиальных ведомостей» стало важным шагом на пути интеграции духовенства епархии и существенно расширило возможности общения между ними.

В процессе реорганизации Камчатской епархии в 1899 г. на ее территории были образованы Владивостокско-Камчатская и Благовещенско-Приамурская епархии. В состав Владивостокской епархии вошли о-в Сахалин и следующие округи Приморской области: Южно-Уссурийская, Удская (частично.— А.С.), Гижигинская, Петропавловская, Анадырская, Командорских островов. Кафедра епископа разместилась во Владивостоке. В 1907 г. в состав епархии были включены приходы по линии Китайско-Восточной железной дороги, ранее находившиеся под юрисдикцией Пекинской духовной миссии⁶⁷. Благовещенская епархия имела территории Амурской области и часть Приморской — приходы, расположенные по линии Уссурийской железной дороги (в 1901 г. они перешли в состав Владивостокской епархии)⁶⁸ и на Нижнем Амуре. Кафедра епископа осталась в г. Благовещенске. Несколько неопределенным оставалось разграничение епархий на Нижнем Амуре⁶⁹.

Объем и сложность решения организационных задач, связанных с учреждением новой епархии, стали основным мотивом назначения епископа Евсевия (Никольского) архипастырем Владивостокской епархии. К этому времени епископ Евсевий обладал богатым опытом административной работы, приобретенным главным образом на далекой окраине: был ректором Иркутской духовной семинарии (1893—?), редактором «Иркутских епархиальных ведомостей» (1894—1896 гг.), викарным епископом в Иркутской епархии (январь—октябрь 1897 г.), с октября 1897 г. возглавил Камчатскую епархию⁷⁰. Именно при нем развернулось широкомасштабное церковное строительство в Южно-Уссурийском крае, поэтому он, как никто другой из иерархов РПЦ, знал ситуацию в регионе и имел налаженные отношения с местной администрацией. Опыт и личные качества епископа Евсевия, а также геополитическое положение епархии и активизация дальневосточной политики царского правительства с 1908 г. определили бессменное правление епископа Евсевия во главе Владивостокской епархии до 1918 г., в то время как в Благовещенской епархии за этот период сменилось четыре епископа, и был назначен пятый.

Во время образования Владивостокской епархии остро встал вопрос обеспечения приходов священнослужителями. В состав епархии вошли 69 приходов. Более трети из них была без священников, при этом в епархии планировалось открыть еще несколько приходов. В этой ситуации епископ Евсевий обратился к практике вызова духовенства из других епархий (по закону на духовенство епархии распространялись преимущества службы, предоставленные духовенству Камчатской епархии). Результат оказался незначительным. На предложение откликнулись несколько священнослужителей, да и те не оправдали возлагавшихся на них надежд⁷¹. Чтобы решить этот вопрос, епископ прибегнул к крайней мере. На службу в епархию стали привлекаться не имеющие специального образования молодые люди из местной среды. Сначала они назначались на должности псаломщиков и учителей церковноприходских школ. Спустя два-три года, после того как человек в достаточной мере мог себя зарекомендовать, ему назначался экзамен на знание предметов, необходимых для пастырской деятельности. После сдачи экзамена кандидат удостаивался рукоположения и священнического места, что объективно способствовало увеличению численности духовенства епархии. Несмотря на низкий уровень образования духовенства, епархиальное начальство стало допускать «гораздо меньше» ошибок при выборе достойных кандидатов на священнические места⁷².

Таблица 2⁷³

Духовенство Благовещенской и Владивостокской епархий (1899—1916 гг.)

В связи с учреждением Владивостокской епархии стал актуальным вопрос об открытии духовной семинарии и училища во Владивостоке⁷⁴. Однако у государства не нашлось средств на его решение. Единственная в Приамурье Благовещенская духовная семинария выпускала своих слушателей раз в два года, причем в очень ограниченном количестве. Часть семинаристов, не получив полного богословского образования, принимала сан и отправлялась служить в открывавшиеся приходы (также вынужденная мера). В целом семинария не удовлетворяла потребности даже Благовещенской епархии⁷⁵.
Качественно новое решение кадрового вопроса было связано с активизацией дальневосточной политики царского правительства после революции 1905—1907 гг. В 1909 г. в Москве по инициативе известного миссионера протоиерея И. Восторгова были организованы пастырские курсы, куда стали принимать учителей церковных школ, диаконов и псаломщиков. Кроме занятий по специальности в программу входили лекции по истории и современному состоянию переселенческого дела в Сибири и на Дальнем Востоке. Помимо современного положения переселенческого дела в лекциях раскрывались роль и значение деятельности РПЦ в процессе колонизации восточных окраин России⁷⁶. Занятия начинались 1 октября и продолжались шесть месяцев, все это время курсисты находились на полном содержании Св. Синода. Выпускники курсов (1910—1915 гг.) заняли большую часть вакансий, образовавшихся при учреждении новых приходов в Благовещенской (73,5%)⁷⁷ и Владивостокской (82%)⁷⁸ епархиях. В среднем благодаря этому доля священнослужителей, имевших полное богословское образование, в Благовещенской епархии составила 40,5%, во Владивостокской — 17,5%. То есть во Владивостокской епархии удельный вес священнослужителей с полным богословским образованием был меньше в два с лишним раза. Причиной такого соотношения являлось не только отсутствие духовной семинарии во Владивостокской епархии, но и более быстрое увеличение штатных должностей (9 в год, против 5—6 в Благовещенской епархии).
Несмотря на низкий образовательный ценз, состояние нравственности духовенства обеих епархий, по свидетельству епископов, было вполне удовлетворительным⁷⁹. Вместе с тем малообразованное духовенство весьма формально относилось к выполнению своих обязанностей. Большинство из них ограничивало свою деятельность совершением богослужения в сокращенном варианте, исправлением духовных треб и чтением в церквях «печатных поучений»⁸⁰. В условиях отсутствия сносной системы коммуникаций, обширности прихода и разбросанности школ преподавание Закона Божьего в последних во многом оставалось на бумаге⁸¹.
Специфика деятельности большинства священнослужителей обусловливалась формировавшейся переселенческой средой. В этнографическом отношении она была представлена выходцами из различных частей Центральной России, Украины и Сибири. На далекую окраину они приносили свои традиции и обычаи, в том числе и религиозные обряды. В результате этого церковные службы в начале XX в. представляли большое разнообразие, но случался и откровенный произвол, допускавшийся священнослужителями в угоду прихожанам⁸². К примеру, в некоторых украинских приходах «особо торжественно» проходила церемония погребального обряда: во главе похоронной процессии несли крест, иконы и хоругви; по просьбе родных усопшего священник останавливался от 3 до 12 раз для чтения евангелия. Прихожане-украинцы, узнавая о такой практике в соседних приходах, выражали негодование в адрес своего священника, не допускавшего подобного⁸³. В итоге в южной (наиболее заселенной) части

Владивостокской епархии сложилась система, характеризовавшаяся принципом «как изволит настоятель»⁸⁴. Незыблемость этой системы хорошо демонстрирует безуспешная попытка продвижения на IX съезде духовенства Владивостокской епархии (1914) «Проекта единообразного совершения в епархии богослужения и треб». Проект был разработан в 1913 г. и использовался духовенством VI благочинного округа. Несмотря на то, что архиепископ Евсевий внес в проект исправления и дополнения, депутаты съезда отказались от его обсуждения⁸⁵.
На общем фоне духовенства вырисовывался круг священнослужителей, активно участвовавших в жизни своей паствы и внесших существенный вклад в освоение далекой окраины: отец П. Мичурин (с начала 1880-х до середины 1890-х годов занимался церковным строительством в Южно-Уссурийском крае, благодаря его усилиям в 1900 г. в г. Никольске-Уссурийском был возведен собор; принимал активное участие в жизни города, отец М. Кессельман (курировал храмовое строительство в Южно-Уссурийском крае в 1896—1903 гг.)86, отец Г.Ваулин (председатель Осиновского общества трезвости в 1900—1907 гг., автор книги «Первая обитель на Дальнем Востоке»⁸⁷), отец В. Давыдов (редактор «Владивостокских епархиальных ведомостей», разработал «Правила Епархиальных съездов Владивостокской епархии»⁸⁸), отец А. Фокин (активно участвовал в проведении вакцинации прихожан церкви с. Космодемьяновки Амурской области)⁸⁹.
Внутригрупповое общение у большинства священнослужителей было крайне ограничено. Причиной этому послужили обширность приходов, а также различия в происхождении, уровне образования, принадлежности к различным субэтническим группам священнослужителей⁹⁰. Главным образом контакты происходили во время ревизий благочинных и крестных ходов (во Владивостокской епархии — в Св. Троицкий мужской монастырь, в Благовещенской — крестный ход с иконой Албазинской Божьей матери). Наиболее активные священнослужители публиковали свои работы на страницах епархиальных ведомостей, участвовали в работе благочиннических и епархиальных съездов.
Наладить систему материального обеспечения духовенства Благовещенской и Владивостокской епархий на заключительном, третьем, этапе также не смогли. Если в начале 1900-х годов в отчетах дальневосточных архипастырей отмечалась нерегулярная, неполная выплата ружного довольствия, к тому же еще не во всех приходах, то уже к концу десятилетия они были вынуждены констатировать, что материальное обеспечение духовенства в большинстве приходов неудовлетворительное, а руга «отошла в область преданий»⁹¹. Епископ Евсевий еще в 1904 г. отмечал, что определить объем получаемого причтами ружного пособия не представляется возможным⁹². Тем не менее в 1908 г. местная администрация провела специальное исследование этой проблемы, было проверено 250 селений и 18 428 хозяйств Приамурского края. Выяснилось, что ружное довольствие, реально выплачиваемое причтам, составило: в казачьих приходах — 183 руб., в крестьянских — 226 руб.93 Таким образом, можно говорить о том, что к 1908 г. была достигнута относительно удовлетворительная выплата ружного довольствия (учитывая все недостатки). Однако в это же время начинается резкое ухудшение материального положения большей части духовенства, обусловленное значительным увеличением численности священнослужителей обеих епархий с 1908 по 1917 г. (см. табл. 2) и изменением крестьянской среды. Прибывшие в епархии в это время священнослужители назначались, как правило, в только что учрежденные приходы, где паству составляли главным образом новоселы, сами нуждавшиеся в материальной помощи. Причтовые дома в таких приходах строились на средства, выделяемые Переселенческим управлением⁹⁴. По причине сокращения свободного земельного фонда крестьяне отказывались отводить для учреждаемых причтов земельные наделы либо присваивали их⁹⁵. Существенные доходы с земельных наделов получали лишь отдельные причты наиболее населенных местностей Приамурья⁹⁶.
Подводя итоги, следует отметить, что поставленная проблема требует дальнейшей разработки, главным образом на основе источников личного происхождения и отчетов благочинных, где более содержательно, детально и локализовано представлена необходимая информация. Вместе с тем уже сегодня можно выделить характерные черты приходского духовенства дальневосточных епархий РПЦ: неоднородность, низкий образовательный уровень большинства священнослужителей, недостаточное материальное обеспечение, увеличение численного состава в соответствии с усилением переселенческого потока, использование экстенсивных форм организации труда. При всех своих различиях и недостатках дальневосточное духовенство стало важным и неотъемлемым участником процесса колонизации российского Дальнего Востока во второй половине XIX — начале XX в.

_______________

¹ Свод законов Российской империи. Т. I. Ч. I. СПб., 1906. С. 15.

² РГИА. Ф. 1273, оп. 1, д. 409, л. 41; Там же. Ф. 702, оп. 5, д. 487, л. 74 об., 115.

³ Полное собрание законов Российской империи. Т. 33. СПб., 1858. С. 255—258.

⁴ Правила об обеспечении и устройстве духовенства в Приамурском крае // РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 5993, л. 5—10.

⁵ Сердюк М.Б. Православные епархии, епископы и монастыри на Дальнем Востоке России в конце XIX—XXI в.: историческая справка // Религия и власть на Дальнем Востоке России: Сб. документов ГАХК. Хабаровск, 2001. С. 365.

⁶ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 323, л. 6, 8, 9.

⁷ Статистические данные епархиального отчета за 1885 г. менее репрезентативны.

⁸ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 1027, л. 5—5 об., 13.

⁹ Подробнее см.: Смагин А.Н. Деятельность Комитета для постройки церквей и учреждения школ в Южно_Уссурийском крае (1886—1890 гг.) в контексте освоения юга Дальнего Востока России // Седьмая Дальневосточная конференция молодых историков: Сб. материалов. Владивосток, 2002. С. 430—436.

¹⁰ Епархиальный отчет за 1898 г. не выявлен.

¹¹ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 1671, л. 3, 8 об.

¹² Там же. Д. 1764, л. 3 об., 23.

¹³ Там же. Д. 1765, л. 39; РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 5, д. 489, л. 768—768 об.

¹⁴ Отчет о состоянии Благовещенской епархии за 1916 г. не выявлен.

¹⁵ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 2687, л. 3 об., 27 об.

¹⁶ Там же. Д. 2689, л. 2, 25.

¹⁷ Сердюк М.Б. Православные епархии… С. 368—369.

¹⁸ Ипатьева А.А. Личный состав миссионеров Русской Православной церкви на юге Дальнего Востока во второй половине XIX — начале XX в. // История государственности и церкви на Сахалине. Южно_Сахалинск, 2001. С. 103—123; Капранова Е.А. Условия жизни и быта сельского духовенства (вторая половина XIX — начало XX в.) // Приамурье на рубеже веков. Благовещенск, 2001. С. 105—107.

¹⁹ Составлено по: РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 323, л. 9; д. 473, л. 6 об.; д. 632, л. 9 об.; д. 786, л. 10; д. 932, л. 15; д. 1027, л. 13; д. 1375, л. 9 об.; д. 1449, л. 10—11; д. 1562, л. 13 об.; д. 1671, л. 8 об.

²⁰ ГААО. Ф. 4_И, оп. 1, д. 121, 122, 145.

²¹ Там же. Д. 122, л. 30.

²² Подсчитано по: ГААО. Ф. 4_И, оп. 1, д. 121, л. 1—94; д. 122, л. 1—59; д. 145, л. 1—36.

²³ ГААО. Ф. 4_И, оп. 1, д. 121, л. 90.

²⁴ Есипова В.А. Приходское духовенство Западной Сибири в период реформ и контрреформ второй половины XIX века (на материалах Томской епархии): автореф. дис. … канд. ист. наук Томск, 1996. С. 17.

²⁵ ГААО. Ф. 4_И, оп. 1, д. 145, л. 22 об.

²⁶ Летопись Амурской области. Благовещенск, 1998. Т. 1. С. 20.

²⁷ Камчатские епархиальные ведомости (КЕВ). 1897. № 18. С. 361—362.

²⁸ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 473, л. 8.

²⁹ Там же. Д. 786, л. 9.

³⁰ Там же. Д. 877, л. 11; см.: Газдиев Д.О. Благовещенская духовная семинария // Христианство на Дальнем Востоке. Владивосток, 2000. Ч. 1. С. 15—18; Федирко О.П. Очерки истории православного образования в дореволюционном Приамурье (1862—1918 гг.). Благовещенск, 2003. С. 68—70, 85—88.

³¹ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 632, л. 25.

³² Там же. Д. 526, л. 9 об.

³³ Там же. Д. 577, л. 7 об.; д. 682, л. 6 об.

³⁴ Там же. Д. 526, л. 4 об.; д. 473, л. 4.

³⁵ Там же. Д. 835, л. 8.

³⁶ РГИА ДВ. Ф. 1279, оп. 1, д. 36, л. 58—58 об.

³⁷ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 323, л. 9 об.; д. 422, л. 9 об.

³⁸ Там же. Д. 473, л. 7.

³⁹ Там же. Д. 786, л. 11 об.

⁴⁰ Там же. Д. 959, л. 16 об.

⁴¹ Там же. Д. 932, л. 10.

⁴² Там же. Д. 1005, л. 17 об.

⁴³ РГИА ДВ. Ф. 1277, оп. 1, д. 1, л. 80—81.

⁴⁴ Там же. Л. 84.

⁴⁵ Положение О приходских попечительствах при православных церквях // ГААО. Ф.15_И, оп. 1, д. 10, л. 73—74.

⁴⁶ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 422, л. 10.

⁴⁷ Там же. Д. 877, л. 11.

⁴⁸ Там же. Д. 932, л. 18.

⁴⁹ РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 5993, л. 6—7 об.

⁵⁰ Там же. Л. 5.

⁵¹ Там же. Оп. 5, д. 489, л. 1.

⁵² ГААО. Ф. 15_И, оп. 1, д. 10, л. 73.

⁵³ Там же. Ф. 4_И, оп. 1, д. 174, л. 3, 6.

⁵⁴ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 473, л. 11 об.

⁵⁵ Там же. Д. 577, л. 10 об.

⁵⁶ Там же. Д. 786, л. 12.

⁵⁷ Там же. Д. 835, л. 4; РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 5993, л. 271 об., 277 об., 290.

⁵⁸ Подсчитано по: РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 5, д. 31, л. 422—516; КЕВ. 1894. № 17. С. 366—367.

⁵⁹ РГИА ДВ. Ф. 1, оп. 5, д. 489, л. 768—768 об.

⁶⁰ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 1671, л. 8 об.

⁶¹ Там же. Д. 1562, л. 13 об.

⁶² Там же. Д. 1449, л. 10.

⁶³ Подсчитано по: РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 1507, л. 10, 20.

⁶⁴ Всеподданнейший отчет Приамурского генерал_губернатора генерал_лейтенанта Духовского. 1893, 1894 и 1895 годы. СПб., 1895. С. 18; Приамур. ведомости. 1896. 21 апр. С. 11.

⁶⁵ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 1562, л. 13.

⁶⁶ РГИА ДВ. Ф. 1279, оп. 1, д. 36, л. 38.

⁶⁷ Сердюк М.Б. Православные епархии… С. 365.

⁶⁸ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 1883, л. 10.

⁶⁹ Разумовский А. Владивостокская епархия за первые пять лет ее существования (1899—1903 гг.). Симферополь, 1906. С. 16.

⁷⁰ Ермацанс И. Преемники епископа Иннокентия (Вениаминова) // Христианство на Дальнем Востоке. Ч. I. Владивосток, 2000. С. 35—36.

⁷¹ Разумовский А. Владивостокская епархия… С. 89.

⁷² Там же. С. 78.

⁷³ Составлено по: РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 1764, л. 23; д. 1765, л. 39; д. 1882, л. 77 об.; д. 1883, л. 27; д. 1939, л. 115; д. 1940, л. 28; д. 1970, л. 66 об.; д. 2075, л. 21 об.; д. 2077, л. 30; д. 2195, л. 85; д. 2197, л. 39; д. 2257, л. 8 об.; д. 2259, л. 33 об.; д. 2318, л. 16 об.; д. 2320, л. 25; д. 2438, л. 27; д. 2440, л. 24 об.; д. 2503. л. 11; д. 2505, л. 21 об.; д. 2565, л. 11 об.; д. 2567, л. 21; д. 2625, л. 21; д. 2626, л. 21 об.; д. 2687, л. 27 об.; д. 2689, л. 25; д. 2749, л. 20 об.

⁷⁴ Всеподданнейший отчет Приамурского генерал_губернатора Гродекова. 1898 и 1900 гг. Хабаровск, 1901. С. 23; Всеподданнейший отчет Приамурского генерал_губернатора Гродекова. 1901 и 1902 гг. Хабаровск, 1902. С. 10.

⁷⁵ Разумовский А. Владивостокская епархия… С. 79.

⁷⁶ Московские пастырские курсы. СПб., 1911. С. 10—11.

⁷⁷ Подсчитано по: РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 2318, л. 16 об.; д. 2687, л. 27 об.

⁷⁸ Подсчитано по: РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 2320, л. 25—25 об.; д. 2749, л. 20—20 об.

⁷⁹ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 1940, л. 33; д. 2257, л. 10; д. 2320, л. 25 об.

⁸⁰ Там же. Д. 2318, л. 19 об.

⁸¹ Там же. Д. 2014, л. 54; д. 2075, л. 24.

⁸² Журналы I—IX съездов духовенства Владивостокской епархии. Владивосток, 1914. С. 384.

⁸³ Владивостокские епархиальные ведомости. 1905. № 18. С. 427.

⁸⁴ Журналы I—IX съездов … С. 385.

⁸⁵ Там же. С. 384.

⁸⁶ Смагин А.Н. Колонизатор Южно_Уссурийского края священник Михаил Кессельман // Известия Российского государственного исторического архива Дальнего Востока. Т. 8. Владивосток, 2004. С. 168—176.

⁸⁷ Ваулин Г. Первая обитель на Дальнем Востоке. Владивосток, 1903.

⁸⁸ Журналы I—IX съездов … С. 317.

⁸⁹ Благовещенские епархиальные ведомости. 1899. № 16. С. 94.

⁹⁰ Разумовский А. Владивостокская епархия… С. 95.

⁹¹ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 2318, л. 20 об.; д. 2438, л. 24 об.

⁹² Там же. Д. 2015, л. 27 об.

⁹³ ГАХК. Ф. И_13, оп. 1, д. 1, л. 37.

⁹⁴ РГИА. Ф. 391, оп. 4, д. 1302, л. 2б, 14; ГАПК. Ф. 1 (д), оп. 1, д. 34, л. 35.

⁹⁵ РГИА. Ф. 796, оп. 442, д. 2320, л. 27 об.

⁹⁶ РГИА ДВ. Ф. 702, оп. 5, д. 31, л. 408 об.

Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ. Шифр гранта: 05—01—87100а/Т

http://r2russia.far.ru/page/stu1_52.html

http://www.riatr.ru/2006/2006-1-WEB/04p35-47.pdf