Авторизация



Погода

GISMETEO: Погода по г.Корсаков

Баннеры

Сервер 'Россия Православная'

Яндекс цитирования
Rambler's Top100

Кто на сайте?

Сейчас на сайте:
  • 15 гостей
Новые пользователи:
  • Николай
Всего пользователей: 32

DatsoGallery Ultimate



DG Slideshow

AllVideos Reloaded

Phoca Gallery Image Module

14
Image Detail

Phoca Gallery Tree Module

Фото из галереи

Опросы

Как Вы относитесь к идее создания Детской Морской Флотилии на базе Монастыря
 

Статистика

Пользователей : 4337
Статей : 343
Ссылки : 15
Просмотрено статей : 849895

Phoca Gallery Menu Module

Календарь

Почитание Божией Матери PDF
О Монастыре - Духовные наставления
21.12.09 21:08

Протопресвитер РПЦЗ Александр Шмеман (1921 - 1983)

Я убежден, что не только верующие, но и неверующие знают, какое огромное и совсем особое место занимает в вере и в жизни Церкви почитания Марии, Матери Иисуса Христа. С самых древних времен церковное предание называет Ее Божьей Матерью, Богородицей, Пречистой, Всесвятой... А одна из самых распространенных, чаще всего повторяемых церковных молитв величает Ее «честнейшей херувим и славнейшей без сравнения серафим», то есть указывает, что Ей подобает большая честь, чем херувимам, и что объята Она неизмеримо большей славой, чем серафимы, как называет Священное Писание ангелов. Нет в церкви службы, почти нет молитвы, в которой не упоминалось бы Ее имя.

Как не упомянуть о том, что ничем иным не пронизано так все христианское искусство, как западное, так и восточное, как образом Матери с Божественным Ребенком на руках. Этот образ видим мы сразу, входя в храм, — на самом почетном месте около царских врат иконостаса. Перед ним так привычно видеть море горящих свечей, а если поднять взор выше, то в апсиде, над алтарем, в православных храмах часто можно увидеть образ Марии, стоящей в самом центре, являющей как бы сердце всего мира, и надпись: «О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь».
На одной только Руси существовало свыше трехсот так называемых чтимых или чудотворных икон Божьей Матери, то есть икон, окруженных исключительным почитанием. К ней неиссякаемой волной неслись молитвы, хвала, радость, просьбы о помощи, совсем особая любовь. Но вот в наши дни многие, даже, как говорится теперь, «интересующиеся» религией, приходящие от безбожия к вере, задают вопрос о смысле этого почитания Матери Иисуса Христа, оно для них не самоочевидно и даже, как будто, вызывает сомнения.
Бог, Христос — это понятно. Но вот — не слишком ли много места отведено Марии, не заслонил ли в народной религии образ Ее — образ Ее Сына, не преувеличена ли эта хвала, эта любовь? О неверующих, о безбожниках, о тех, кто занят активным развенчанием религии, — о них я не говорю. Для них весь этот культ, как они выражаются, культ Матери, культ Девы — одно сплошное суеверие, пережитки, остатки древних религий с их почитанием Матери-сырой земли и рождающих сил природы. Поэтому так нужно сейчас попытаться объяснить подлинный смысл, подлинное содержание, подлинную направленность этого издревле идущего церковного прославления Той, кто сама про себя сказала, согласно евангельскому рассказу, — «се бо отныне ублажат Мя вси роди».
Я говорю — «попытаться», потому что сделать это, дать такое объяснение — нелегко. В одном из церковных песнопений, посвященных Деве Марии, сказано так: «Яко одушевленному Божию кивоту да никакоже коснется рука скверных», что в вольном переводе с церковно-славянского значит: «Пусть не коснется нечистая рука одушевленного жилища Божия». Чем выше, чище, святее, прекраснее то, о чем хочешь говорить, тем труднее это. И до конца, думается мне, невозможно выразить словами, что увидело, что осознало, что полюбило и что — с такой радостью, с такой любовью — прославляет в этом единственном образе церковное сознание всех времен.

 В Новом Завете о Марии, матери Иисуса Христа, говорится сравнительно немного. Из четырех евангелистов только двое — Матфей и Лука — рассказывают о рождении Иисуса Христа в Вифлееме, и это значит — называют Его Мать, говорят о внешних обстоятельствах этого события, и т. д. У евангелиста Марка о Марии не говорится вообще- В Евангелии от Иоанна Она появляется два раза: в самом начале, в рассказе о браке в Кане Галилейской, где Она ходатайствует перед своим Сыном об устроителях брачной трапезы, за которой не хватило вина. И в самом конце, когда Мать стоит у Креста, на котором распят Ее Сын.
В книге Деяний Апостольских, посвященной в первой своей части, жизни первой христианской общины в Иерусалиме Мария упоминается один раз, в первой главе, где сказано, что ученики Христовы пребывали вместе в молитве с женщинами и Марией, Матерью Иисусовой. Во всех других книгах Нового Завета, посланиях Павла и прочих апостолов, — о Ней ничего не сказано. Отсюда, именно из этого обстоятельства, черпают свой первый и главный аргумент все те, кто в почитании Божией Матери, занимающем огромное, действительно центральное место в жизни Церкви, видит нечто как бы «наносное» в христианстве, чуждое его первоначальному духу и учению. Таков был уже в XVI веке аргумент протестантов, считавших, что поклонение и почитание, воздаваемое Божией Матери, не имеет основы в Священном Писании и отдает идолопоклонством. Вот, говорят нам, в Церкви празднуются праздники Рождества Божьей Матери, Введение Ее во храм. Ее Успения. Но ведь ни одно из этих событий даже не отмечено в Священном Писании, в Библии, в Новом Завете, и, следовательно, все это человеческие выдумки, затмившие первоначальную чистоту и простоту христианского учения.
И вот потому, что аргумент этот действительно серьезный, с ответа на него и следует начать то, что мы назвали «посильной попыткой» объяснить содержание и смысл почитания Марии в Церкви и вообще в христианстве.
Ответ этот я начну с нескольких слов о подходе к религиозным явлениям вообще. Ибо к этим явлениям существует, и всегда существовало, два подхода. Один можно назвать подходом извне, а другой — подходом изнутри. Самым простым определением подхода извне является определение его как подхода, основанного всецело на доказательствах. Докажи, что есть Бог, докажи, что Христос — Бог, докажи, что в христианском таинстве хлеб становится Телом Христовым, докажи, что есть другой мир... Докажи, и я тебе поверю. Но пока не докажешь — не поверю. Но достаточно вдуматься во все эти «докажи», и очевидно становится, что подход этот не только не может подвести к сущности религиозных явлений, но он не подходит к жизни вообще, за исключением узкой сравнительно сферы естественных наук. Доказать, что вода кипит при 100° — можно. Но доказать, что Пушкин — гений, невозможно. Как невозможно доказать вообще ничего, что относится к внутреннему миру, внутренней жизни человека, его радости и печали, восторгу и вере. Обратим внимание и на то, что сам Христос ничего не доказывал, а только звал людей увидеть, услышать, принять то, чего они не видели, не слышали, не принимали, и сейчас еще — в огромном большинстве своем — не видят, не слышат, не принимают. Иными словами, чем выше истина, добро, красота — тем менее они доказуемы, тем менее применим к ним подход, заключенный в доказательствах.
И это приводит нас ко второму методу, тому, который мы назвали методом или подходом изнутри. Именно этим методом, сами себе в том не отдавая отчета, мы и пользуемся в нашей подлинной, а не отвлеченной жизни. Именно им и живем. Так, например, когда мы любим человека, нам раскрывается в нем то, чего не любящий его не видит в нем. Раскрывается его внутренняя сущность, скрытая от внешнего взора, но открывающаяся любви, близости, непосредственному знанию. И вот, вместо того, чтобы подсчитывать «извне», сколько раз упоминается имя Матери Иисуса в том или ином тексте, попробуем вопрос о почитании Ее в христианской вере поставить совсем по-другому, поставить в согласии с только что указанным нами методом «изнутри»...
Я скажу так: если бы вера наша во Христа ничего не знала о Матери Его, кроме того, что Она была, и что звали Ее Мария, то этого одного простейшего знания было бы достаточно, чтобы узнать о Ней, увидеть в Ее образе, найти в самой вере, найти также в нашем сердце все, что за две тысячи лет увидела, услышала и распознала в этом образе Церковь. Нам говорят — в Библии ничего не сказано о рождении Марии и Ее смерти. Но ведь если Она была, жила — следовательно, она родилась и, следовательно, умерла. Так неужели же наша любовь ко Христу, наша вера в Него равнодушна к тому, что началось в мире, когда родилась в нем Та, которой суждено было стать Его Матерью? Неужели — если мы верим в абсолютную, божественную единственность Христа и того, что Он совершил в мире, — мы не сосредоточим нашего умственного, духовного взора на женщине, давшей Ему Его человеческую жизнь?
Иными словами, именно из любви и из знания, только любовью даруемого, — все почитание Божьей Матери, вся любовь к Ней, все наше знание о Ней. И по-настоящему стоит перед нами всегда только одна возможность, только один выбор: придите, вкусите и сами решите, что это — выдумка и мифология или же истина, жизнь, красота, которые сами себя доказывают нам — своей жизненностью, глубиной и красотой.

В мире страшно и пусто. Одиноко. И бесконечно трудно жить. И потому так много людей ищут только того, как бы уйти от этой лжи, от этой безрадостной жизни, и погружаются — кто в беспробудное пьянство, кто — в попытки обмануть обманщиков, выцарапать у них хоть долю самого простого, животного счастья, кто — в беспредметные мечтания. Но все это всегда, рано или поздно, оказывается тупиком, и только еще более страшным становится пробуждение и насильный возврат к постылой лямке. Не случайно, какую бы область жизни мы ни взяли, каждая в наши дни стала «проблемой». Проблема общества. Проблема труда. Проблема пола. Проблема женщины. Проблема счастья… И стало все это проблемой потому, конечно, что, с одной стороны, готовые ответы и предписания, даваемые казенной пропагандой, уже давно развенчаны, обличены в своей лжи и пустоте, перестали быть ответами, и потому, с другой стороны, что иных ответов нет, и мы так часто не знаем — где и как их искать. И воцаряются в нашем сознании пустота и цинизм, и вот их-то и хотим мы заглушить, от них бежать.
Многие в наши дни начинают смутно сознавать, что подлинные ответы невозможны, если не прорвется человек к высшему и вечному, не обретет веры.
Но ведь и в Бога можно верить по-разному. Ведь и вера может быть тоже только уходом, только бегством, своего рода психологическим опьянением, то есть вера может быть псевдо-верой, или ложной верой. Увы, и во имя веры, во имя Бога можно ненавидеть и творить зло, разрушать, а не созидать. И не говорил ли сам Христос, что «многие придут во имя Его, и многих прельстят», и не говорил ли Христос также о том, что не всякий, говорящий Ему «Господи, Господи», войдет в Царство Божие? Поэтому с первых же дней своих христианство не спрашивало — «веришь ли ты?» — ибо знало, что и те, которые распинали и предавали Христа, тоже во что-то и как-то верили; нет, христианство спрашивало: как ты веришь? И во что?
И вот здесь, при попытке ответить на этот основной для подлинной веры вопрос, и вырастает перед внутренним взором почти бессознательно, почти невольно, образ Девы-Матери. О, это совсем не значит, что образ этот хоть как-то заслоняет собою образ Христа или же представляет собой для веры как бы второй объект, отличный от Христа. Нет, ибо от Христа, только от Него, получаем мы этот образ как некий подарок нам, как раскрытие всего того, о чем учение, к чему — призыв Христа. Так вот, спросим себя, — в чем же его сила, в чем его помощь нам?
Мой первый ответ, возможно, удивит многих. Вот он: это образ женщины. Первый дар Христа нам, первое и самое глубокое раскрытие Его учения и призыва даны нам в образе женщины. Почему это так важно, так утешительно, так спасительно? Да потому, что мир наш стал до конца безнадежно мужским миром. В мире нашем царят гордыня, агрессивность, в нем все сведено к орудиям власти и властвования — к производству и к орудиям производства, к соперничеству, насилию, нежеланию в чем-то уступить, где-то смириться, умолкнуть, погрузиться в тихую глубину жизни. И именно всему этому противостоит, все это обличает — одним своим присутствием — образ Девы Марии, Пречистой Матери, образ бесконечного смирения, но также и силы и красоты смирения, образ чистоты — и ее силы и красоты, образ любви — и победы этой любви.
Дева Мария, Пречистая Матерь ничего не требует — и все получает. Ничего не добивается — и всем обладает. В образе Девы Марии все то, чего почти уже не осталось в нашем мужском, гордом и агрессивном мире: сострадание, жалость, забота, доверие; про себя она говорит: «се раба Господня», а мы называем Ее Царицей неба и земли, Владычицей и Госпожой. Дева Мария ничему не учит, ничего не доказывает — но вот одно ее присутствие, один свет и радость этого присутствия просто снимают выдуманные, вымученные нами проблемы. Как если бы после длинного, мучительного, разбитого дня мы вернулись домой, и все снова ясно, и все полно того никакими словами не передаваемого счастья, которое и есть единственное подлинное счастье. Христос говорил: «Ищите прежде всего Царствия Божия». Так вот, в этой женщине — Деве, Матери, Заступнице — мы не умом, а сердцем чувствуем, что значит искать и найти Царство, и что значит жить им.

 
© 2008 | Joomla 1.5 Templates by vonfio.de